Кто сказал, что убийца – не святой?! Ваша кровь очищает ваши души! Бог - ваш дом – так идите же домой, Просто мы ваша транспортная служба!
Я сознаю, что всегда буду одна. Не одинока, но одна. Вам можно меня любить, но невозможно со мной быть. Вам всем. Не мне.
Я хочу понять только, почему вы так боитесь переступить рамки, когда они проявляются, как на фотопленке... Раньше, словно не понимая, что они есть, словно не видя, вы переступаете через них. А потом... А потом пугаетесь. Как будто их не было раньше, а теперь они есть.
Вы все владеете мной, волнами, небом и мягкой травой вы окутываете меня, вы проникаете в меня. Вы проходите сквозь меня. И вы оставляете от себя... Что?
Страшное чувство владеет мной — будто сотни ночных бабочек летят на огонь моей души и умирают на нем. И душа моя — могила ночных бабочек. И вся я — могила. Недавно разрытая, пахнущая землей — влажной, свежей землей, перемешанной с корнями трав... Я — могила...
Ни нормальных чувств, ни нормальной жизни, ни нормального восприятия действительности... Нет ничего. Кроме полузадушенной надежды и полуубитого страха остаться одной. Без тебя.
Я тоскую. У моей тоски повадки Зевсова орла, только раздирает она мне не печень, а грудь. Полосует стальными когтями, задевая душу... Казалось бы, ну что стоит, изрежь душу, разорви в лохмотья, она не срастется больше... Но нет... Заживает грудь, пытаюсь оптимистично думать о том, что мой палач не вернется, но... Опять стальные когти и тонкие белые шрамы на душе, как письмена шумеров.
Мне страшно. Я не боюсь ничего, но мне страшно. Я не выживу еще раз, если ты избавишься от меня. Я не выживу, не вынесу, не смогу. Раньше было за что держаться, на что надеяться. Теперь... Теперь вся моя жизнь — ты. И даже если у меня хватит сил прожить без тебя неделю... Даже две... Может, месяц... То дальше...
Слишком многое вокруг — с тобой. Твои пути — мои пути, твои слова — мои слова. Твои книги — мои книги... Слишком многое ты мне отдал, слишком много подарил, слишком много одолжил... И я вся — заложена-перезаложена, как фамильное серебряное колье. А выкупить себя могу, только заплатив ту же цену, какую за меня дал ты. Мою жизнь.
Жить без тебя — невозможно. Ты — это я. Я — это ты. Убив тебя — ничего не добьюсь. Ты останешься со мной — во мне. Убив себя — совершу двойное убийство. Останусь жить... ТАК жить... Стану снова могилой. Для двоих.
Ничего не умею. Ни жить, ни учить, ни любить. Только... Люди, послушайте, поймите... Я хочу просто быть с любимым человеком... Хочу гладить по голове и шептать разные нежности перехваченным горлом... Хочу положить голову на колени и чувствовать его руку в моих волосах... Открывать по утрам глаза или, даже не открывая, чувствовать, что он — рядом. Что он — со мной. Что он — мой. Мне не надо чье-то признание этого, мне не нужны ОТНОШЕНИЯ. Мне нужен человек. Со всеми недостатками и достоинствами, со смеющимися, иногда задумчивыми глазами... С попытками быть как все, и не быть... Со смешными, взъерошенными волосами, чтобы можно было сказать: «Ты — воробушка...» Я просто хочу быть с тобой.
Я хочу понять только, почему вы так боитесь переступить рамки, когда они проявляются, как на фотопленке... Раньше, словно не понимая, что они есть, словно не видя, вы переступаете через них. А потом... А потом пугаетесь. Как будто их не было раньше, а теперь они есть.
Вы все владеете мной, волнами, небом и мягкой травой вы окутываете меня, вы проникаете в меня. Вы проходите сквозь меня. И вы оставляете от себя... Что?
Страшное чувство владеет мной — будто сотни ночных бабочек летят на огонь моей души и умирают на нем. И душа моя — могила ночных бабочек. И вся я — могила. Недавно разрытая, пахнущая землей — влажной, свежей землей, перемешанной с корнями трав... Я — могила...
Ни нормальных чувств, ни нормальной жизни, ни нормального восприятия действительности... Нет ничего. Кроме полузадушенной надежды и полуубитого страха остаться одной. Без тебя.
Я тоскую. У моей тоски повадки Зевсова орла, только раздирает она мне не печень, а грудь. Полосует стальными когтями, задевая душу... Казалось бы, ну что стоит, изрежь душу, разорви в лохмотья, она не срастется больше... Но нет... Заживает грудь, пытаюсь оптимистично думать о том, что мой палач не вернется, но... Опять стальные когти и тонкие белые шрамы на душе, как письмена шумеров.
Мне страшно. Я не боюсь ничего, но мне страшно. Я не выживу еще раз, если ты избавишься от меня. Я не выживу, не вынесу, не смогу. Раньше было за что держаться, на что надеяться. Теперь... Теперь вся моя жизнь — ты. И даже если у меня хватит сил прожить без тебя неделю... Даже две... Может, месяц... То дальше...
Слишком многое вокруг — с тобой. Твои пути — мои пути, твои слова — мои слова. Твои книги — мои книги... Слишком многое ты мне отдал, слишком много подарил, слишком много одолжил... И я вся — заложена-перезаложена, как фамильное серебряное колье. А выкупить себя могу, только заплатив ту же цену, какую за меня дал ты. Мою жизнь.
Жить без тебя — невозможно. Ты — это я. Я — это ты. Убив тебя — ничего не добьюсь. Ты останешься со мной — во мне. Убив себя — совершу двойное убийство. Останусь жить... ТАК жить... Стану снова могилой. Для двоих.
Ничего не умею. Ни жить, ни учить, ни любить. Только... Люди, послушайте, поймите... Я хочу просто быть с любимым человеком... Хочу гладить по голове и шептать разные нежности перехваченным горлом... Хочу положить голову на колени и чувствовать его руку в моих волосах... Открывать по утрам глаза или, даже не открывая, чувствовать, что он — рядом. Что он — со мной. Что он — мой. Мне не надо чье-то признание этого, мне не нужны ОТНОШЕНИЯ. Мне нужен человек. Со всеми недостатками и достоинствами, со смеющимися, иногда задумчивыми глазами... С попытками быть как все, и не быть... Со смешными, взъерошенными волосами, чтобы можно было сказать: «Ты — воробушка...» Я просто хочу быть с тобой.
-
-
21.05.2011 в 17:34